Чучельник - Страница 46

К оглавлению

– …в посылке…

– Что в посылке, Джудитта? – смягчился Амальди.

– Котенок.

– Какой котенок?

– Двухмесячный… За что он его?.. Котенок-то чем ему помешал?

– Ты где, Джудитта?

– Дома.

– Ты не одна?

– Одна.

– Жди меня.

– Хорошо.

– Не бойся, я скоро.

Амальди схватил куртку и выбежал из кабинета. В коридоре столкнулся с Фрезе.

– Я не ошибся, посмотри… – взволнованно начал тот.

– Сейчас не могу, – отрывисто бросил Амальди, не останавливаясь.

Фрезе пошел за ним к лифту.

– Что стряслось?

– Убили котенка.

– Что?

– Потом.

Двери лифта еще не раздвинулись до конца, но Амальди уже вскочил в кабину.

– Как будет время – посмотри. – Фрезе протянул ему какие-то листки. – Это копии, не страшно, если потеряешь. Я не ошибся, – повторил он.

Амальди взял листки и не глядя сунул в карман. Как только он ступил за порог, на него налетел сирокко. Инспектор ногой отшвырнул валяющийся у ворот мешок с мусором, потом перешел улицу и вступил в старый город с единственной мыслью в голове: «Не хочу, чтобы Джудитта плакала одна».

XVII

Двое полицейских, что взяли его прямо в университете, на всем пути в комиссариат не потрудились ничего объяснить. Не вполне законные методы, но так распорядился старший инспектор Амальди: подозреваемый должен быть доставлен в комиссариат в состоянии паники, а ничто так не пугает, как молчание в машине, мчащейся по городским улицам с включенной сиреной. Прибыв на место, полицейские, потрясая пистолетами, выдернули его с заднего сиденья, почти волоком притащили на третий этаж и втолкнули в какую-то пустую комнату. Стол посреди нее был привинчен ножками к полу, равно как и два стула. Один из его конвоиров указал ему на стул и спрятал в кобуру пистолет.

– Я… мне… мне надо… надо в туалет, – залепетал толстяк, обливаясь потом.

– Имя и фамилия.

– Макс Пескьера.

– Макс? – брезгливо сморщился полицейский и переглянулся с напарником.

– Так только педерастов зовут, – прокомментировал второй.

– Массимо, – поправился толстяк.

– Ты голубой?

– Нет.

– Вздумал нам яйца крутить?

– Смотри у меня, педрила!

– Да нет… я…

– Так как тебя звать – Массимо или Макс?

– Массимо.

– А почему сказал «Макс»? Пошутить решил?

– Нет. Мне в туалет надо.

– Массимо, а фамилия как?

– Массимо Пескьера.

– Пескьера? А не врешь? Может, и фамилия не Пескьера, как имя не Макс?

– Нет, фамилия – Пескьера… Массимо Пескьера… Мне надо…

– Ты эти шутки брось, жирная свинья!

– Ему бы на диету сесть, а он нам яйца крутит.

– Я не кручу вам яйца.

– Яйца? Он сказал – яйца?

– Он еще будет про наши яйца рассуждать, пидор хренов!

– Вытри морду, Макс, когда с полицией разговариваешь.

– Можно мне…

– Так как тебя звать?

– Массимо Пескьера! – Толстяк ткнулся лицом в стол и заплакал.

Полицейский грубо встряхнул его.

– Сиди как следует!

Жирные щеки толстяка были залиты слезами, свинячьи глазки покраснели и еще больше заплыли.

– Пожалуйста, отпустите меня в туалет! – Рукавом тужурки он утер слюну на подбородке.

Полицейские, больше не взглянув на него, вышли из комнаты. В коридоре их ожидал Фрезе.

– Спекся, – доложил ему первый.

– Еще малость помаринуем, – сказал Фрезе. – Сейчас Амальди подойдет.

– Ему в туалет надо.

– Потерпит.

– А если обделается?

– Ну и чего? – напустился на него Фрезе. – Ты что, так уважаешь труд уборщиц?

– Нет, но…

– Ступай к нему. Сколько раз говорил: задержанных оставлять нельзя! Если учинит над собой что, ты отвечать будешь.

Полицейский поспешно вернулся в кабинет.

– Как его зовут? – спросил Фрезе у второго.

– Массимо Пескьера.

– Пескьера?.. Как нашего, что ли?

– Кого?

– Архивариуса, болван! Ступай спроси у него, не родственник ли. – И, глядя вслед полицейскому, неуверенно двинувшемуся по коридору, заорал: – Смотри не заблудись!

Затем, приподнявшись на цыпочках, Фрезе глянул в застекленное окошко на двери. Парню на вид лет двадцать, может, чуть больше. Жирный, коротко стриженный, свинячьи глазки, зубы, как у грызуна. Нет, на маньяка явно не тянет. Просто озабоченный. Уродцу в таком возрасте жить несладко, это Фрезе по опыту знал. Правда, сам он в молодости никого не донимал похабными телефонными звонками. У него хватало ума оттягиваться с проститутками. И уж тем более не убивал беззащитных животных, чтобы произвести впечатление на девушку.

– Нашел способ, ублюдок! – буркнул Фрезе себе под нос.

Он принялся расхаживать по коридору, заложив руки за спину и опустив голову. Еще больше его раздражало поведение Амальди, который ни с того ни с сего начал заниматься такой мелочью, когда на них висит опасный маньяк. Разве что у него личный интерес к этой девице. За все годы, что Фрезе знал его, такого с шефом еще не случалось. В тот раз, когда он видел их вместе, что-то мелькнуло в его глазах, и от Фрезе это не укрылось. Любой другой может так смотреть на женщину без всяких последствий, но только не Амальди. Красивая была бы пара, подумал Фрезе и улыбнулся с легкой грустью: уж ему-то нечего и мечтать о такой красотке, если, конечно, она не продается посреди улицы. Но те, что продаются, не в счет. Амальди и в голову не приходит, какой он счастливчик. Такая девушка запросто могла бы вытащить его из глубокого и темного омута, в котором он пребывает уже немало лет. А Фрезе первый порадовался бы за него.